Skip to main content

1Царств.17 глава

1-3ст. «Филистимляне собрали войска свои для войны и собрались в Сокхофе, что в Иудее, и расположились станом между Сокхофом и Азеком в Ефес-Даммиме. А Саул и Израильтяне собрались и расположились станом в долине дуба и приготовились к войне против Филистимлян. И стали Филистимляне на горе с одной стороны, и Израильтяне на горе с другой стороны, а между ними была долина» (1Цар.17:1-3).

Прошло какое-то время, и Филистимляне, укрепившись и собравшись с силами, решаются опять напасть на Израиль. Расположившись друг против друга на противоположных горах, два стана стали ожидать разворачивания событий. Между ними была долина, где ожидалось повести битву.

4-7ст. «И выступил из стана Филистимского единоборец, по имени Голиаф, из Гефа; ростом он – шести локтей и пяди. Медный шлем на голове его; и одет он был в чешуйчатую броню, и вес брони его – пять тысяч сиклей меди; медные наколенники на ногах его, и медный щит за плечами его; и древко копья его, как навой у ткачей; а самое копье его в шестьсот сиклей железа, и пред ним шел оруженосец» (1Цар.17:4-7).

Нередко в древности битвы заканчивались сражениями или двух царей между собой, или же двух воинов. И кто из них побеждал, той стороне приписывалась и победа всей армии. Так, и в данном случае, Филистимляне решают противопоставить Израильтянам своего воина, для разрешения битвы. Однако, с их стороны был поставлен такой воин, равного которому не могло быть среди Израильтян. Во-первых, потому, что Голиаф, которого они выдвинули, был из рода рефаимов. Это тот самый род, который однажды Бог истребил потопом во времена Ноя. Однако, они еще появлялись, как видно насажденные путем смешивания падших ангелов с семенем человеческим. Одним из них был и царь амореев, Ог.

Итак, Филистимский единоборец, одним своим видом, вызывал ужас и наводил страх на Израильтян. Рост Голиафа был три метра, броня его весила 60 кг. Железное копье у него в руках весило 70 кг. Он был весь покрыт медью, экипирован так, что при всех его размерах, он еще был и не пробиваемый, не уязвимый. А для сравнения, перед ним шел оруженосец обыкновенного роста, чтобы не могло вызвать сомнения у Израильтян, что Голиаф им только кажется великаном.

8-10ст. «И стал [он] и кричал к полкам Израильским, говоря им: зачем вышли вы воевать? Не Филистимлянин ли я, а вы рабы Сауловы? Выберите у себя человека, и пусть сойдет ко мне; если он может сразиться со мною и убьет меня, то мы будем вашими рабами; если же я одолею его и убью его, то вы будете нашими рабами и будете служить нам. И сказал Филистимлянин: сегодня я посрамлю полки Израильские; дайте мне человека, и мы сразимся вдвоем» (1Цар.17:8-10).

В словах Голиафа была насмешка над Израильским народом, он противопоставил свою силу, как силу Филистимлян, силе Израильтян, показал этим, что даже один Филистимлянин сильнее тех, которые называют себя народом Божьим. У народа Божьего, нет равных его силе. Этим он насмехался и над Богом Израиля, унижая Его и превознося своих богов: «…зачем вышли вы воевать? Не Филистимлянин ли я, а вы рабы Сауловы? Выберите у себя человека, и пусть сойдет ко мне; если он может сразиться со мною и убьет меня, то мы будем вашими рабами». Вот как он говорил, что незачем выходить против Филистимлян целой армией, если с одним Филистимлянином неспособны сразиться. Если даже во всей Израильской армии нет одного, кто мог бы его победить.

11-15ст. «И услышали Саул и все Израильтяне эти слова Филистимлянина, и очень испугались и ужаснулись. Давид же был сын Ефрафянина из Вифлеема Иудина, по имени Иессея, у которого было восемь сыновей. Этот человек во дни Саула достиг старости и был старший между мужами. Три старших сына Иессеевы пошли с Саулом на войну; имена трех сыновей его, пошедших на войну: старший – Елиав, второй за ним – Аминадав, и третий – Самма; Давид же был меньший. Трое старших пошли с Саулом, а Давид возвратился от Саула, чтобы пасти овец отца своего в Вифлееме» (1Цар.17:11-15).

Эти слова и этот брошенный вызов привели в ужас и Саула, и всех Израильтян. Саул понимал, что никого не может послать к Голиафу, это равносильно самоубийству. Однако, и не реагировать также невозможно, вот что сильно озадачило Саула. Давид, который до этого играл на гуслях и, тем самым, успокаивал Саула, был отправлен к себе домой, так как все они вышли на сражение с Филистимлянами. Несмотря на то, что три старших сына Иессея были в числе воинов Саула, Давид считался еще слишком юным для этого, поэтому он опять отправился пасти овец своего отца.

16-20ст. «И выступал Филистимлянин тот утром и вечером и выставлял себя сорок дней. И сказал Иессей Давиду, сыну своему: возьми для братьев своих ефу сушеных зерен и десять этих хлебов и отнеси поскорее в стан к твоим братьям; а эти десять сыров отнеси тысяченачальнику и наведайся о здоровье братьев и узнай о нуждах их. Саул и они и все Израильтяне [находились] в долине дуба и готовились к сражению с Филистимлянами. И встал Давид рано утром, и поручил овец сторожу, и, взяв ношу, пошел, как приказал ему Иессей, и пришел к обозу, когда войско выведено было в строй и с криком готовилось к сражению» (1Цар.17:16-20).

В течение сорока дней битва не начиналась, и продолжалось запугивание Израильского войска со стороны Филистимлян. Иногда происходящее может показаться очень странным – сорок дней стоять станом друг против друга и не начать сражение. Если посмотреть на это с духовной точки зрения, то как часто враг провоцирует нас на войну против него. Он выдвигает против нас Голиафа и смеется над тем, что мы – дети Божьи и бездействуем. Однако, даже и такая ситуация под Божьим контролем. У Бога – все сроки, и эти сорок дней Бог позволил Голиафу выступать и кичиться силой для того, чтобы по окончании назначенного Им срока, привести Давида – юношу, никогда не одевавшего броню и не державшего боевого оружия, для того, чтобы посрамить Голиафа и все воинство Филистимлян. У Бога – все времена и сроки, а у нас должно быть доверие и терпение. Бог поругаем не бывает. И вот, отец Давида посылает его к своим сыновьям для того, чтобы узнать об их самочувствии и передать некоторую провизию. Придя на место сражения, Давид увидел армию, готовую к сражению, стоящую с криками, однако не сражающуюся.

21-25ст. «И расположили Израильтяне и Филистимляне строй против строя. Давид оставил свою ношу обозному сторожу и побежал в ряды и, придя, спросил братьев своих о здоровье. И вот, когда он разговаривал с ними, единоборец, по имени Голиаф, Филистимлянин из Гефа, выступает из рядов Филистимских и говорит те слова, и Давид услышал [их]. И все Израильтяне, увидев этого человека, убегали от него и весьма боялись. И говорили Израильтяне: видите этого выступающего человека? Он выступает, чтобы поносить Израиля. Если бы кто убил его, одарил бы того царь великим богатством, и дочь свою выдал бы за него, и дом отца его сделал бы свободным в Израиле» (1Цар.17:21-25).

В рядах Израильской армии, хотя они и готовились к сражению, присутствовал страх, и их храбрость заканчивалась в тот момент, когда появлялся Голиаф и выкрикивал все те же слова. На этот раз и Давид оказался свидетелем дерзости Голиафа. Также среди Израильтян ходили разговоры о том, что Саул очень щедро наградит того, кто решится сразиться с Голиафом, и даже дочь свою отдаст за него замуж и отца его освободит от налогов. Но Давид еще не успел услышать эти разговоры, он только услышал, как Голиаф надсмехается над Израилем.

26-30ст. «И сказал Давид людям, стоящим с ним: что сделают тому, кто убьет этого Филистимлянина и снимет поношение с Израиля? ибо кто этот необрезанный Филистимлянин, что так поносит воинство Бога живаго? И сказал ему народ те же слова, говоря: вот что сделано будет тому человеку, который убьет его. И услышал Елиав, старший брат Давида, что говорил он с людьми, и рассердился Елиав на Давида и сказал: зачем ты сюда пришел и на кого оставил немногих овец тех в пустыне? Я знаю высокомерие твое и дурное сердце твое, ты пришел посмотреть на сражение. И сказал Давид: что же я сделал? не слова ли это? И отворотился от него к другому и говорил те же слова, и отвечал ему народ по-прежнему» (1Цар.17:26-30).

Сердце Давида загорелось от услышанного, можно сказать, что и помазание царя также подействовало на него. Он решается вступиться за Израиль и снять с него поношение. Интересно то, что Давид не видит перед собой великана, он видит воинство Бога живого, как он и писал в своих Псалмах, что всегда он видел перед собой Господа. И у него уже был такой опыт, когда он отнимал овечку у медведя или же у льва, у тех, кто превосходил его и силой, и свирепостью. Он знал силу Бога, для него Бог был живой. И Давид стал спрашивать, что будет тому, кто сразит Голиафа? И народ пересказал ему обещание Саула. Однако, его старший брат Елиав рассердился на Давида и даже оскорбил его словами. Он унизительно напомнил Давиду о том, что тот – просто пастух и там его место. И это несмотря на то, что на его глазах Давид был избран Самуилом и помазан на царя в Израиле. Видно, что это сильно разозлило его, так как он был старшим братом и надеялся получить это помазание, считая себя более достойным. А Давид в его глазах был просто высокомерным, с дурным сердцем. Так вырвалась наружу зависть Елиава. Однако, Давид посчитал его слова необоснованными и просто не стал отвечать на них, а продолжил разговор с другим человеком.

31-37ст. «И услышали слова, которые говорил Давид, и пересказали Саулу, и тот призвал его. И сказал Давид Саулу: пусть никто не падает духом из-за него; раб твой пойдет и сразится с этим Филистимлянином. И сказал Саул Давиду: не можешь ты идти против этого Филистимлянина, чтобы сразиться с ним, ибо ты еще юноша, а он воин от юности своей. И сказал Давид Саулу: раб твой пас овец у отца своего, и когда, бывало, приходил лев или медведь и уносил овцу из стада, то я гнался за ним и нападал на него и отнимал из пасти его; а если он бросался на меня, то я брал его за космы и поражал его и умерщвлял его; и льва и медведя убивал раб твой, и с этим Филистимлянином необрезанным будет то же, что с ними, потому что так поносит воинство Бога живаго. [Не пойти ли мне и поразить его, чтобы снять поношение с Израиля? Ибо кто этот необрезанный?] И сказал Давид: Господь, Который избавлял меня от льва и медведя, избавит меня и от руки этого Филистимлянина. И сказал Саул Давиду: иди, и да будет Господь с тобою» (1Цар.17:31-37).

Некоторые, кто услышал слова Давида, пересказали Саулу, что нашелся такой храбрец, который желает попытаться сразиться с Голиафом. И Саул призвал Давида к себе, но когда увидел его, то сильно разочаровался. Он ожидал увидеть сильного воина, а перед ним предстал юноша, симпатичный лицом. Однако, Давид был очень уверен в победе. Он даже уверил Саула, чтобы никто не унывал и не падал духом из-за этого Филистимлянина. Хотя Саул и попытался отговорить Давида, сказав, что тот от юности воин, а Давид еще слишком юн и неопытен, но доводы Давида его убедили. Давид сравнил Голиафа с медведем или же со львом, которые нападали на стадо отца. И Бог предавал их в его руки. Он не только отнимал у них овечку, но еще и бесстрашно сражался с ними, брал за космы льва и поражал, даже трудно представить себе такое, однако, с Давидом был Господь, так что Давид был уверен, что и этого Филистимлянина ожидает та же участь, что и тех медведей и львов, потому что он, к тому же, поносит воинство Бога живого. Давид называет Голиафа необрезанным, то есть тем, кто не в завете с Богом живым, поэтому у него будет та же участь, что и у зверей, нападавших на стадо Давида. Вот такую веру имел Давид, и Саул согласился с ним, тем более, что и выбора у него, практически, не было.

38-40ст. «И одел Саул Давида в свои одежды, и возложил на голову его медный шлем, и надел на него броню. И опоясался Давид мечом его сверх одежды и начал ходить, ибо не привык [к такому вооружению]; потом сказал Давид Саулу: я не могу ходить в этом, я не привык. И снял Давид все это с себя. И взял посох свой в руку свою, и выбрал себе пять гладких камней из ручья, и положил их в пастушескую сумку, которая была с ним; и с сумкою и с пращею в руке своей выступил против Филистимлянина» (1Цар.17:38-40).

Саул одел Давида в свои одежды и дал свой меч, но Давид походил немного во всем этом и понял, что это не его обмундирование. Если мы идем сражаться верой, то и одежда наша должна соответствовать тому. Часто, двигаясь верой, человек начинает примерять на себя мирское обмундирование, мирские способы защиты и слова для нападения, но это не то, с чем Бог будет совершать Свои победы. Давид понял это и снял с себя все, что было ему непривычно и не его. Он пошел на сражение со своим посохом и пращей с камнями из реки. Все, что можно взять с собой на сражение по вере, – это камни, твердые слова веры из реки жизни. Бывает, достаточно и одного слова для того, чтобы Голиаф пал, если это слово в силе Духа.

41-47ст. «Выступил и Филистимлянин, идя и приближаясь к Давиду, и оруженосец шел впереди его. И взглянул Филистимлянин и, увидев Давида, с презрением посмотрел на него, ибо он был молод, белокур и красив лицем. И сказал Филистимлянин Давиду: что ты идешь на меня с палкою? разве я собака? И проклял Филистимлянин Давида своими богами. И сказал Филистимлянин Давиду: подойди ко мне, и я отдам тело твое птицам небесным и зверям полевым. А Давид отвечал Филистимлянину: ты идешь против меня с мечом и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа, Бога воинств Израильских, которые ты поносил; ныне предаст тебя Господь в руку мою, и я убью тебя, и сниму с тебя голову твою, и отдам трупы войска Филистимского птицам небесным и зверям земным, и узнает вся земля, что есть Бог в Израиле; и узнает весь этот сонм, что не мечом и копьем спасает Господь, ибо это война Господа, и Он предаст вас в руки наши.

(1Цар.17:41-47).

Когда Давид вызвался сразиться с Голиафом, то Голиаф выступил вперед для сражения, и, как всегда, рядом с ним шел его оруженосец. Однако, неожиданно для себя он увидел перед собой мальчишку. В его глазах это было просто унижением его достоинства. Мало того, что стоял перед ним юноша вместо воина, да еще и с палкой вместо меча и с камнями, как на собаку, для того, чтобы отогнать нападающего пса. Это зрелище и ответ Давида были настолько оскорбительными для Голиафа, что он даже стал проклинать Давида, то есть заклинать его своими богами. Голиаф был абсолютно уверен в собственной победе, так как глазами любого человека у него было несравнимое преимущество. Но Давид сказал ему, с какой силой он идет против него, и поэтому у Голиафа нет шанса на победу: «…ты идешь против меня с мечом и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа, Бога воинств Израильских, которые ты поносил». Давид даже пророчески заверил Голиафа о том, что с ним сейчас он сделает, какая участь его ожидает: «…и я убью тебя, и сниму с тебя голову твою, и отдам трупы войска Филистимского птицам небесным и зверям земным, и узнает вся земля, что есть Бог в Израиле…»  Эта вера Давида, без капли сомнения, и была его силой.

48-51ст. «Когда Филистимлянин поднялся и стал подходить и приближаться навстречу Давиду, Давид поспешно побежал к строю навстречу Филистимлянину. И опустил Давид руку свою в сумку и взял оттуда камень, и бросил из пращи и поразил Филистимлянина в лоб, так что камень вонзился в лоб его, и он упал лицем на землю. Так одолел Давид Филистимлянина пращею и камнем, и поразил Филистимлянина и убил его; меча же не было в руках Давида. Тогда Давид подбежал и, наступив на Филистимлянина, взял меч его и вынул его из ножен, ударил его и отсек им голову его; Филистимляне, увидев, что силач их умер, побежали» (1Цар.17:48-51).

Когда Голиаф начал подходить к Давиду, тот побежал к нему навстречу. О чем это говорит нам? О том, что тогда, когда проблема приближается видом с Голиафа, не от нее надо бежать, а поспешно надвинуться на нее, с верой в силу Господа воинств, потому что медлительность может вызвать сомнение и страх. Однако, Давид не дал в себе места сомнению и страху, он первым атаковал верой, камнем из пращи, и поразил в голову, так как у Голиафа все было защищено, все выглядело так, будто он был неуязвим. Но Бог рукой Давида, его верой, поразил в лоб, так что тот упал лицом вниз. Как похоже это на то, как падал Дагон перед ковчегом завета, когда его внесли в капище и поставили перед Дагоном. Это – падение перед славой Бога, унижение гордости Филистимлян. Так как меча у Давида не было, он взял меч Голиафа и его же мечом отрубил ему голову. Когда это увидели Филистимляне, то на них напал страх перед народом Божьим, и они побежали.

52,53ст. «И поднялись мужи Израильские и Иудейские, и воскликнули и гнали Филистимлян до входа в долину и до ворот Аккарона. И падали поражаемые Филистимляне по дороге Шааримской до Гефа и до Аккарона. И возвратились сыны Израилевы из погони за Филистимлянами и разграбили стан их» (1Цар.17:52,53).

Поражение Голиафа ознаменовало поражение всего Филистимского войска. Они бежали, и их просто добивали Израильтяне. К тому же, Израильтянам досталось и их имущество, так что те, которые пришли с целью ограбить Израиль, сами оказались ограбленными.

54-58ст. «И взял Давид голову Филистимлянина и отнес ее в Иерусалим, а оружие его положил в шатре своем. Когда Саул увидел Давида, выходившего против Филистимлянина, то сказал Авениру, начальнику войска: Авенир, чей сын этот юноша? Авенир сказал: да живет душа твоя, царь; я не знаю. И сказал царь: так спроси, чей сын этот юноша? Когда же Давид возвращался после поражения Филистимлянина, то Авенир взял его и привел к Саулу, и голова Филистимлянина была в руке его. И спросил его Саул: чей ты сын, юноша? И отвечал Давид: сын раба твоего Иессея из Вифлеема» (1Цар.17:54-58).

Когда говорится о том, что Давид отнес голову Филистимлянина в Иерусалим, а меч положил у себя в шатре, это значит, что писавший это опередил события и сказал о том, что произошло позже, так как Давид не сразу побежал в Иерусалим, да и шатра у него тогда еще не было. Но вернемся к последовательности событий. Саул не узнал в Давиде того юношу, который играл ему на гуслях, видно, как личность, Давид его не интересовал в тот момент. А теперь он был удивлен, кто такой смелый, быть может, его сердце что-то прочувствовало, смутилось, он ощутил предчувствие, ведь он не мог забыть слова Самуила, что Бог изберет другого вместо него. Поэтому Саул в каждом мог видеть своего соперника. Хотя Давид в его глазах был слишком молод, однако поступок не простого человека был им совершен. В Давиде чувствовалось что-то властное, он действовал как власть имеющий, уверенно. Не увидеть это было просто невозможно. И ведь и правда, Давид уже имел власть помазания царя, да еще и был по сердцу Бога. Благоволение Божье покрывало его.

 

 253